Были святки кострами согреты,
И валились с мостов кареты,
И весь траурный город плыл
По неведомому назначенью,
По Неве или против теченья-
Только прочь от своих могил.

В Летнем тонко пела флюгарка,
И серебряный месяц ярко
Над серебряным веком стыл.

***

И всегда в духоте морозной -
Предвоенной, блудной и грозной
Потаенный носился гул.
Но тогда он был слышен глухо
Он почти не касался слуха
И в сугробах невских тонул.

А сейчас бы домой скорее
Камероновой галереей
В ледяной таинственный сад,
Где безмолвствуют водопады,
Где все девять * мне будут рады,
Как бывал ты когда-то рад.

Там за островом, там за садом,
Разве мы не встретимся взглядом
Не глядевших на казнь очей?
Разве ты мне не скажешь снова
Победившее
смерть
слово
И разгадку жизни моей?

***

Кто за полночь под окнами бродит,
На кого беспощадно наводит
Тусклый луч угловой фонарь,-
Тот и видел, как стройная маска
На обратном «Пути из Дамаска»
Возвратилась домой не одна!

Уж на лестнице пахнет духами, -
И гусарский корнет со стихами
И с бессмысленной смертью в груди
Позвонит, если смелости хватит,-
Он тебе, он своей «Травиате»
Поклониться пришел. Гляди!

Ни в проклятых Мазурских болотах,
Ни на синих Карпатских высотах...
Он на твой порог
Поперек...
Да простит тебя Бог.

***

Это я - твоя старая совесть
Разыскала сожженную повесть
И на край подоконника
В доме покойника
Положила и на цыпочках ушла.